Псевдоним: Tabullarassa
ОДИНОЧЕСТВО
Рабочий день подходил к концу, и городские дороги едва выдерживали бешенный поток автомобилей. К концу лета их заметно подлатали, местами даже полностью перестелили асфальт, но сезон отпусков кончился, а от того пробок лишь прибавилось. Андрей спешил домой как никогда по ревущим двигателями, гудящим звуковыми сигналами, коптящим по-осеннему хмурое городское небо сотнями выхлопных труб, улицам и проспектам. Близящийся вечер был для него очень важен – сегодня предстояла встреча с его любимой, его единственной и самой желанной на все века девушкой. Так странно было Андрею испытывать это новое для него чувство. Он влюблялся и раньше, был влюблён и в неё, но, как выяснилось, понятие не имел что такое-любить… Любить по-настоящему, всем сердцем, без остатка, без места сомнениям и раздумьям… И вроде не изменилось ни чего, и она всё та же, да и с момента их расставания минул всего-то месяц. Но что-то вдруг обожгло Андрея изнутри, внезапно, неожиданно, когда он уже стал по-немногу забывать свою очередную девушку. Обожгло и с той секунды стало пожирать его изнутри. С каждым днём только сильнее, полностью, отдавая все мысли только ей. Так странно было Андрею испытывать это и осознавать всю глубину, и всю несуразность ситуации. Ведь ещё месяц назад он сам прекратил эти отношения, сам решил, что испытывает к ней лишь жалость и холодность, а теперь не мог и секунды прожить без мысли о любимой, и первым, что приходило на ум, когда он просыпался, и последнее, что крутилось в его голове перед сном — был её образ. Светлый, родной, нежный. Совсем недавно Андрей встретился с ней, чтобы сказать “прощай”, и вот уже несколько дней подряд доставал телефонными звонками, выпрашивая ещё одну встречу. И она согласилась. Потому и спешил он, обгонял, подрезал, проезжал на красный, летел… Сердце клокотало в груди, а сладостный ком гулял вверх-вниз от живота до груди. Андрею было легко и волнительно, теперь он точно знал, чего хочет и ему не терпелось сказать обо всём этом своей любимой, попросить прощенья и сделать её самой счастливой…
Её любимая рубашка, ремень и джинсы, которые покупали они вместе в начале лета, замшевая куртка, в которой он был, когда они познакомились на автобусной остановке, туфли надраены до блеска, как любит она… Бриться Андрей не стал, лёгкая щетина всегда была ему к лицу, только старательно расчесал густые, чёрные, как смоль, волосы. За цветами он уже не успевал, но в этом не было тяжкого греха, ведь и он, и она знают, что купит ей ещё тысячи букетов. В назначенный час Андрей был в кафе, где они часто проводили вечера вместе.
Он волновался немыслимо. Даже его крепкие, сильные руки проняла странная дрожь, которой Андрей не испытывал ни разу в жизни. Он без конца курил, то и дело посматривал на часы и уже давно заказал её любимое вино, сам же выпив несколько бокалов пива.
И, всё равно, она появилась неожиданно, буд-то застав его, маленького мальчика, врасплох. Андрей вскочил, поправляя волосы дрожащими пальцами, выдвинул стул из-за стола, помог ей снять плащ.
— Привет, Андрюша…- сказала она звонко, но с холодом в голосе, садясь за стол.
Взгляд её был сосредоточен, и абсолютно ни чего нельзя было понять по нему. В нём не было ни тепла, ни отстранённости. Ни радости, ни грусти…
— Привееет…- как-то несуразно, по-ребячески протянул Андрей, садясь напротив неё.
— Ты хотел о чём-то поговорить?- спросила Марина, копаясь в сумочке,- Говори, у меня мало времени…
Словно оборвало всё внутри. Одна фраза. Холодная, буд-то это сказала не она, буд-то послышалось ему. И ком спёр горло до удушья. Андрей остолбенел и не знал, что ему делать.
Марина достала из сумки телефон, что-то полистала там. Андрей закурил, но сделав всего пару затяжек, затушил сигарету о дно пепельницы.
— Все куришь? – риторически улыбнулась она глазами, отмахнув рукой дым от себя.
— Марина… — не уверенно, с хрипотой и дрожью в голосе выдавил из себя Андрей, — Месяц назад я совершил огромную ошибку… Ты даже представить себе не можешь, как я сожалею об этом…
Марина убрала телефон в сумку и слушала его спокойно, сложив руки на стол, словно бы он не открывался перед ней, а рассказывал какую-то не интересную историю. Андрею было тяжело говорить, словно не видимая рука душила его. Сердце билось в груди ещё сильнее, вены на висках надулись и дрожали в такт его ритму.
-… Я схожу с ума без тебя, Марина… Мне ни кто не нужен, ни кто… Я места не нахожу себе без тебя… Возвращайся ко мне…
Андрей протянул свою дрожащую и мокрую от волнения ладонь к её пальцам, коснулся их. Марина взяла свободной рукой бокал и с каким-то загадочным блеском в глазах сделала маленький глоток.
— Вернись, уйди… — сказала она с горькой усмешкой на губах, — Я что – собачка тебе? Или моряк дальнего плавания? То уходить, то возвращаться?..
Андрей попытался что-то сказать, но она одёрнула от него руку и перебила:
— Ты бросил меня, и я так страдала… Я валерьянки ведро выпила, выла от боли… А тебя не было рядом… Я лезла на стены, а ты гулял. Я точно знаю это, мне говорили!
Внутри Андрея все горело, пылало огнём. Слёзы подкатили к глазам и готовы были сорваться вниз по щекам. Как больно и стыдно было ему слушать это!..
— А потом, знаешь,..-продолжала она, переведя задумчивый взгляд на бокал и поглаживая его край пальцами, — Потом буд-то оборвалось всё… Наступила пустота, а с ней пришло спокойствие, умиротворение… И мне так хорошо! Я не хочу ни чего, я не хочу больше быть с тобой, Андрей!
Дрожь прошла. Внутри всё стихло, и взгляд его, затуманенный, растворился где-то на столе. Он обмяк всем телом и откинулся на спинку деревянного стула.
— Ты ведь не серьёзно сейчас? – поднял Андрей на неё полный мольбы взгляд, — Ты ведь просто мстишь?
— Нет, Андрюша, не мщу… Я серьёзно… Я больше не люблю тебя и не хочу с тобой быть, и, знаешь, мне от этого очень легко на душе!
Она стремительно встала, закинула сумку на плечо, поверх неё положила пальто и со скрипом задвинула тяжёлый стул обратно.
— Не уходи… — тихо проронил Андрей, почти воем. Слёзы блестели ручейками на его красных от волнения щеках.
— Мне пора, Андрюша… Все будет хорошо! Погуляешь пару дней и опять забудешь!
Она развернулась и, звонко цокая каблучками туфель, торопливо удалилась.
Он брёл домой как в тумане… Не помнил, как заплатил за счёт, как уходил из кафе… И не потому что был уже пьян, а по той причине что внутри него зияла, выла сквозняком огромная дыра, буд-то всё его сердце и душу выхватило одним махом наружу… Шёл как зачарованный, не думая ни о чём, и даже о том, куда вообще он идёт… пачка сигарет была пуста, денег с собой не осталось, и только это направило его домой, от греха по-дальше…
На следующий день Андрей позвонил на работу и сказал, что заболел. Работать он не мог, думать о чём-то, кроме вчерашнего разговора с мариной, тоже. Выходит, что почти и не соврал. Весь день он пролежал в постели, смотря в бетонный потолок своей пустой квартиры. Андрей купил её совсем не давно, за пару месяцев до расставания с Мариной. Часть дали родители, часть накопил сам, часть взял в кредит. Всё, что было внутри – кровать, торшер, ноутбук, стол со стульями на кухне и плита. И стены… Голые, с ободранными обоями, холодные стены… Когда то Андрей мечтал о том, как заживёт в этой квартире с Мариной. Как будут они вместе делать ремонт, покупать мебель, думать над тем, что и куда ставить… Что же случилось потом? Где начало той странной мысли, что нет у них будущего? Откуда она вообще взялась? Андрей думал об этом часами, пытал себя, но не мог вспомнить… Буд-то и не он так решил, а кто-то другой, вбил ему в голову эту чепуху, околдовал его, загипнотизировал.
Андрей не заметил, как прошёл день. Как стемнело за большим, ни чем не скрытым от него окном. Ярко, а от того по-подвальному уныло, светила голая лампочка под потолком. Не удержался. Начал звонить Марине. Сначала она просто не брала, потом стала скидывать звонки, наконец, отключила телефон. Андрей стал писать ей сообщения, одно за другим. То нежно-романтичные, то яростно – озлобленные. То клялся в любви, то проклинал её. И ждал, ждал ответа… Хоть маленькую строчечку… И ответ пришёл. Андрей уже успокоился и даже начал дремать, когда засветился экран телефона и жёлтый конвертик запрыгал на нём. “Отстань! Я тебе вчера всё сказала! И, чтоб не было тайн, у меня появился другой мужчина!”
Этого Андрей уже перенести не мог! Он выл, как раненный зверь, метался по квартире, бил кулаками в холодную бетонную стену. Словно в клетке, бросался он из угла в угол своей пустой квартиры, такой же пустой, коей открывалась перед ним его дальнейшая жизнь!
Другой! У неё есть другой! Как абсурдно звучало это! И как бескомпромиссно жестоко! Андрей представлял, как этот чужой мужчина касается её, целует, шепчет ей что-то, как занимается с ней любовью, и сердце обливалось кровью. Он хотел бы уйти от этих мыслей, но с неведомой себе самому садомазохистичной тягой возвращался к ним снова и снова.
Теперь Андрей ощутил не только гнетущую горесть потери любимого человека, он осознал нечто большее… Как гнойный нарыв задёргала в его мозгу та мысль, что он не нужен больше, что он-лишний, что теперь он – чужой. Что в том чудесном мире его фантазий, где ещё пока жили он и она, он остался один, а она ушла в другой, с другим. И если в душе ещё пару минут назад Андрей ласково грел мысли о том, что ещё не все потеряно, что ещё возможно вернуть Марину, то теперь он не знал, что делать. Марина не была из тех девушек, ч то с лёгкостью переходят из рук в руки, и если она действительно сделала этот шаг, то только из-за чувств. И понимание этого убивало…
Андрей уснул лишь под утро и проснулся ближе к вечеру от звонка. В его ещё сонном сознании вспыхнула тонким спичечным огоньком надежда, что это звонит Марина, но Андрей ошибся. Звонил его давний друг Сергей, поинтересовался здоровьем, предложил зайти. Андрей отказался, решив, что придёт к другу сам. Ему не хотелось сидеть в своей серой квартире, где всё напоминало о Марине. И сменить обстановку было лучшим решением.
Они заперлись на кухне. Жена Сергея покормила Андрея ужином и ушла заниматься с ребёнком. Это была первая пища почти за двое суток, но и та толком не лезла. Зато здесь, в обжитой квартире, была жизнь, было тепло и даже свет лампы казался другим, не тем, что дома.
— Начальник всё про тебя спрашивал, — сказал Сергей, открывая бутылку пива,- А я и не знал, что ответить. Сказал, что ты лежишь в лёжку, даже не встаешь…
— Правильно сказал… — кивнул Андрей, закуривая.
— Давай-ка окошко откроем? А то моя заругает из-за малого! Не повредит тебе? – поинтересовался Сергей, подойдя к окну.
Андрей лишь махнул рукой. Выглядел он болезненно, и не заметить это было сложно. Впалые щеки, серый цвет лица, опухшие от слёз глаза. Всё это ещё более насыщала трёхдневная щетина и взъерошенные волосы, блестящие от жира.
— Ну поведай, братиш, что случилось? Уж явно не ОРВИ или грипп? – спросил Сергей, глядя на Андрея сухо, исподлобья.
Андрей рассказал. Вкратце, без лишней резины и эмоций.
— Дааа уж…- протянул Сергей, явно впечатлённый услышанным, — Братиш, но ведь ты сам был рад, когда уходил! Я же отлично помню, какой ты был счастливый! Мол, начинаю новую жизнь, все дела! Что случилось-то?
— Если б я знал, Серёга, что случилось… — тяжело выдохнул Андрей, чуть отпив холодного пива, — Но вот как хочешь-так и понимай! Бред, вроде, а вроде и не бред…
— Дела… — задумчиво буркнул под нос Сергей, — И что делать планируешь?
Андрей пожал плечами.
— Слушай, ну ведь так нельзя! Добивайся её значит! Я вот за своей пол года бегал. Это ты у нас симпотяшка, все всегда просто доставалось! – Сергей чуть прикрыл окно.
— Ты же знаешь её, Серёга!.. Не стала бы она просто так с левым мужиком… Значит, чувствует к нему что-то!
— А ты попробуй, братиш, я понимаю тебя, но сделай хоть что-нибудь! Попробуй с ней ещё поговорить!
Ближе к полуночи Андрей стоял на крыльце подъезда дома, где жила Марина. Была пятница, свет в её комнате не горел, а значит, что она сидела где-то. Шёл дождь, то затихая, то переходя в ливень, и Андрей прятался под бетонным козырьком. Жители дома, проходя мимо, странно поглядывали на одинокого парня, но ни один не попытался прогнать его и даже слова не проронил в его адрес. Была мысль пройтись по местам, где они любили отдыхать с Мариной по выходным, но что-то подсказывало, что её там нет. И из всех вариантов тот, что сидит в гостях у своего нового молодого человека терзал Андрея страшнее всего.
Андрей уже выкурил всю пачку сигарет, продрог до самых костей и окончательно потерял надежду увидеть Марину, как вдруг у подъезда остановилась старая “шестёрка” с таксишными “шашечками” на крыше. Задняя дверь открылась, и в салоне загорелся тусклый свет. На заднем сиденье сидели двое. Андрей не мог разглядеть их лиц, было лишь понятно, что это парень и девушка. Он отодвинулся ближе к двери подъезда, скрывшись за бетонной стеной крыльца. Сердце бешено забилось в груди, Андрей чувствовал, что это приехала Марина. Раздался хлопок двери, и “шестёрка” тронулась с места, отчаянно ревя старым мотором. Цокот дамских шпилек стремительно приближался к подъезду. Андрей глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и сделал шаг навстречу.
Марина остолбенела от неожиданности, почти лицом к лицу столкнувшись с Андреем. Взгляд её был преисполнен страха.
— Андрей? – она пошатнулась назад, — Ты что тут делаешь?
— Тебя жду, Марина… — он шагнул вперёд и взял её за локти.
— Ты с ума сошёл? Ты пьяный что ли? – Марина со злостью одёрнула руки, но страх, который вселился в неё чувствовался в каждом её движении.
— Марина… Как мне жить дальше? Скажи, а? Я не могу без тебя… — Андрей попытался приобнять её, но она вновь вырвалась.
— Я не знаю, что тебе сказать… Совсем не знаю, Андрей… Поздно уже…- робко вымолвила она после паузы.
— Не говори так…- губы его скривились в обиде, а на глазах блеснули хрусталики слёз.
— Говорю, как есть… Дай пройти! – решительно отрезала Марина и попыталась пройти вперёд, но Андрей остановил её.
Он крепко прижал Марину к себе, не оставив ей и малого шанса вырваться. Так, как не прижимал ни когда, со всей своей силой и любовью, но не больно, а нежно.
— Мариночка…- говорил он ей шепотом на самое ухо, касаясь его губами, — Я тебя прошу, я умоляю, не бросай меня… Ведь не поздно ещё… Совсем не поздно! Возвращайся ко мне! Я тебя люблю! И так, как я ни кто любить не будет! Ни кто и ни когда!
Слёзы текли ручьями по его щекам, капали на её волосы, лицо. Он целовал её щеки солёными от слёз губами. Казалось, ещё секунда и Марина сдастся. Она поддалась его объятиям, и Андрей, почувствовав это, кротко поцеловал её в губы, ощутив знакомый привкус помады. Но она вновь вырвалась…
— Нет, Андрей! Поздно!
Марина устремилась к двери подъезда, выискивая ключ в сумочке.
Андрей брёл неизвестно куда, как живой мертвец… Не знакомый бар, типичный для глубинки спального района “гадюшник”, знакомое разбавленное пиво, потом водка… Он сидел за столиком в углу один и плакал, не взирая на недоумённые взгляды присутствующих. Ему было плевать на них, на официанток, да и, пожалуй, на весь мир в целом…
Так прошло несколько дней… Андрей просыпался, ждал вечера и шёл пить, либо напивался дома. Пустые бутылки несколько обогатили интерьер необжитой кухни. На звонки он не отвечал, хотя уже и пора было выходить на работу. Почти не ел, а деньги подходили к концу. Для себя Андрей не превратился в алкоголика, он “просто снимал стресс”. Хотя уже скоро стал замечать, что напрочь не помнит и половины последних дней.
Дожди за голым окном шли все чаще. Иногда они хлестали сутками, упруго били в стекло. Даже погода, как казалось Андрею, ополчилась на него. Хотелось уже и снега… Хотелось хоть чего-то, что могло внести разнообразие в его жизнь. Ремонт в недавно купленной квартире не только не начинался, но и средства, отложенные на него, давно пошли в ход… На них, собственно и жил. Куда-то подевались права, а паспорт выпал из кармана куртки прямо в унитаз одного из баров…
Говорят, что время лечит. Но с каждым днём становилось не лучше, а хуже. Андрей все больше тонул в воспоминаниях, копался в себе, терзал себя. Он и раньше бросал девушек, изменял, делал им больно, и вот теперь, видимо, наступил час расплаты. Долгий, мучительный, опустошающий час…
Андрей даже думал над самоубийством. Эти мысли не давали ему покоя и вскоре генерировали в план того, как именно он это сделает. Но, то ли не хватило духа, то ли он ещё не совсем сошёл с ума, но Андрей так и не осуществил эту идею.
Одиночество… Всю жизнь Андрей радовался каждому дню, утопал в кокетливых улыбках девушек, в весёлых компаниях друзей, а теперь не узнавал сам себя. Одиночество, ощущение собственной не нужности навалились неожиданно, вероломно неожиданно. Андрей не был готов к этому, да и не думал, что подобное может приключиться с ним…